Нефть и люди. Что важнее?

Государство меняет приоритеты

 

Сегодня уже стало фактом, что сырьевая эпоха закончилась. Что делать и как жить дальше? Центр стратегических разработок Алексея Кудрина работает над стратегией развития России до 2030 года. На Санкт-Петербургском экономическом форуме мы послушали выступления Кудрина, а также других осведомленных экспертов. И предлагаем вам квинтэссенцию этих выступлений – с поправкой на события, последовавшие после форума

 

ЛОВУШКА СРЕДНЕГО УРОВНЯ ДОХОВ

В «нулевых» повышение цен на нефть привело к резкому скачку уровня жизни в России. Сейчас многие уже не помнят, что как раз за время, пока Кудрин был министром финансов, средняя зарплата в стране выросла с 70 долларов в месяц до 500 долларов в месяц. С уровня, на котором находятся бедные страны третьего мира, мы перешли в другую категорию. От этого у многих закружилась голова. Но сегодня Россия попала в «ловушку среднего уровня доходов». Качество рабочей силы и качество институтов очень слабое, и доходы, скорее всего, не будут расти вообще. Тем более нельзя ожидать прежних темпов роста. Эти вызовы пока плохо сформулированы и осмысленны, хотя в преддверии президентских выборов 2017 года ни один политик не пожелал бы подобного развития событий. Опыт 2013 года, когда цены на нефть были беспрецедентно высокими, показал, что «нефтяные деньги» уже не панацея: экономика России именно тогда начала идти на спад. По словам Алексей Кудрина (а он знает, о чем говорит), резервный фонд исчерпает себя в ближайшие два-три года.

– Мир превратился в огромную лабораторию по производству инноваций. Нам нужно сделать свои продукты, которые по масштабам продаж в мире возместят выпадающие доходы от нефти, – заявил Алексей Кудрин. – Нефтяной каркас, поддерживающий экономику, уже мешает. Цена упала, а мышцы не работают.

В мире растут рынки новых товаров. Надо пересматривать структуру бюджета в сторону развития инфрастуктуры и человеческого капитала. Судя по всему, это будет основным посылом «Стратегии 2030».

 

ПСЕВДООБРАЗОВАНИЕ, ПСЕВДОЗДРАВООХРАНЕНИЕ…

С оскудением нефтяных денежных потоков в России вспомнили про то, что главное богатство – люди. Человеческий капитал той же Москвы можно сравнить по потенциальным доходам с нефтегазовыми запасами всей Сибири. Именно люди создают максимальную прибавочную стоимость. Уже стало общим местом приводить такой пример: капитализация игры Pokemon GO за три недели превысила объем капитализации Керченского моста в три раза.

Обсуждение человеческого потенциала на Санкт-Петербургском экономическом форуме было одной из самых интересных, на наш взгляд, дискуссий.

Станислав Шекшня, знаменитый бизнес-тренер и автор современной методики управления персоналом, задал тему так:

– Советская настройка подготовки человеческого потенциала, настроенная на производство, выполнение плана, была потеряна. В последние 20 лет не давалось вообще никакой настройки. Сейчас много персонала с высшим образованием, работающего секретарями, продавцами. Это взрывоопасная ситуация.

Лев Якобсон, проректор Высшей школы экономики, сформулировал основные парадоксы развития человеческого капитала в России:

– Если измерять формально, то каков он, человеческий капитал в России? Например, если измерять в годах обучения, мы в первой пятерке в мире, а если в расходах на образование… Знаете, на каком мы месте – даже не по абсолютной величине, а по доле в валовом внутреннем продукте, – в нашем, к сожалению, скромном валовом внутреннем продукте? Мы на 98-м месте! Здравоохранение: почитаешь существующие у нас гарантии медицинской помощи – мы определенно в первой десятке. Если же говорить о расходах на здравоохранение, мне даже стыдно сказать, на каком мы месте. Скажу лишь, что среди стран БРИКС по гарантиям ни у кого ничего даже похожего нет, а вот среди этих же стран по расходам на здравоохранение мы тоже, мягко говоря, не на первом месте.

Российские участники круглого стола, да и все, кто здесь присутствует, могут привести множество примеров псевдообразования, медицинской помощи, которая никому не помогает.

Человеческий капитал не существует сам по себе, это результат взаимной настройки человека и окружающего мира, адекватности того, что умеет и что делает человек, тому, каков он и каков мир. Повторю: это настройка взаимная, потому что мир тоже состоит из людей, он настраивается на человека. У нас такая настройка потеряна.

 

НЕТ «МЯГКИХ НАВЫКОВ»

Сергей Кравченко, президент Boeing Russia, перевел разговор в практическое русло:

– В XXI веке жесточайшую конкурентную борьбу будут выигрывать компании, в которых будет больше лидеров. В мире много людей с хорошим образованием. Нужны лидеры. Именно они будут определять уровень успешности компаний — как крупных корпораций, так и маленьких стартапов.

Кажется, для России не все потеряно. По словам г-на Кравченко, 1 500 инженеров «Боинга» работают в Москве: это самый большой инженерный центр компании за пределами Соединенных Штатов Америки. В России работает и вторая по величине команда программистов после Индии.

Генеральный директор корпорации BP Боб Датли предпочел секцию, посвященную человеческому капиталу, проходившей одновременно секции, посвященной альтернативной энергетике. И это уже говорит о приоритетах большого мирового бизнеса.

– Мы быстро движемся к глобальным изменениям в нашей компании. Важна готовность людей к изменениям, понимание темпов изменений. Нанобиотехнологии заменяют технологии уходящего десятилетия, нефтяная индустрия – уже уходящий век. Ищем новых людей, которые по природе одарены, эмоционально развиты, могут принимать решения. Мотивированные, с собственными приоритетами, со своей системой ценностей. Таких людей мы нанимаем по всему миру.

Александр Галицкий, один из основателей современной российской IT-индустрии, тоже считает, что у России есть перспективы:

– Москва на 2-м месте в списке лучших мест для IT-бизнеса. Есть Silicon Valley и есть Москва. Потом уже идут Израиль, Нью-Йорк и все остальные. Однако при этом по количеству менеджерских талантов Москва находится на 20-м или на 18-м месте. Это сразу говорит о том, что России не хватает пула талантов как раз тех leadership и тех предпринимателей, которые могут чего-то делать. Сегодня Москва на втором месте, а спланировано это было давным-давно: вспомните хотя бы, сколько у нас инженерных вузов. Однако сегодня эти вузы находятся в сложной ситуации. Они готовят инженеров, но не могут готовить лидеров. Их просто некому учить.

Антти Парвиайнен, председатель правления, Innovestor Group, сформулировал главную проблему российских сотрудников:

– Есть «мягкие» и «жесткие» навыки. Уровень развития жестких навыков в России такой же как в Израиле, мало чем уступает Силиконовой Долине. Но не развиты мягкие навыки, те, о которых говорил Роберт Дадли. Профессиональные компетенции сегодня постоянно надо обновлять. Плюс необходима установка на сотрудничество, новые отношения, договороспособность.

 

ГДЕ ВЗЯТЬ КАЧЕСТВЕННЫХ БЮРОКРАТОВ?

Анатолий Артамонов, губернатор Калужской области, признанный одним из самых эффективных губернаторов России, поделился своим ноу-хау повышения качества управления в госслужбе, рассказав о том, как чиновника можно превратить в государственного менеджера:

– К сожалению, у нас в обществе почему-то принято: как только хороший человек идет на государственную или муниципальную службу, его сразу начинают называть «чиновник». Все забывают, что это уважаемый человек, Иван Иванович, которого все любили. Он стал чиновником, его надо не любить.

 

СЕКРЕТ КАЛУГИ – ПОСТОЯННАЯ УЧЕБА ЧИНОВНИКОВ

– Совместную работу мы начинали почти 20 лет назад, с участия в российско-шведском проекте «Grow-Калуга»: 350 человек прошли обучение в Швеции. Затем мы создали свой Центр современных знаний, который сейчас успешно работает: совершенно разные тематики, начиная с курсов актерского мастерства и заканчивая экономикой. Я не помню, чтобы кто-то придумывал повод не посетить эти занятия.

– У нас открылось огромное количество псевдоуниверситетов, которые давали псевдообразование, - продолжил свое выступление Анатолий Артамонов. – Компании перестали набирать на рабочие специальности людей, которые имеют так называемое высшее образование. Им просто отказывали. Почему? Потому что это опасно для коллектива. Если человек с дипломом о высшем образовании начинает выполнять какие-то функции, где нужна просто рабочая профессия, он все равно будет внутренне не удовлетворен своим положением. Он будет видеть, что рядом есть его коллега или одноклассник, у которого тоже есть высшее образование, но оно настоящее. Этот коллега уже продвинулся по служебной лестнице или добился хороших результатов в бизнесе, а сам он остается в аутсайдерах. Осознав эту проблему, мы начали подталкивать эти так называемые университеты к тому, чтобы они закрывались, потому что кроме вреда от них ничего нет.

Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, подвел итог такими словами:

– В ходе обсуждения здесь был сформулирован некий набор качеств: установка на сотрудничество, то есть договороспособность, говоря русским языком, лидерство, способность действовать самостоятельно. Это довольно серьезные ценностные характеристики, без которых инновационной экономики в принципе не бывает. Российский человеческий капитал сейчас является главным активом нероссийской экономики. Человеческий капитал тяжело загнать в трубу и каким-то образом регулировать его движение: он текуч, он нуждается в магнитах, в хороших институтах, которые делали бы его пребывание в стране желательным для самого человеческого капитала. В то же время он слишком слаб в экономике России, потому что наша примитивная экономика сейчас не требует человеческого капитала такого качества и выбрасывает его в мир. Между прочим, это явление не последних 10-15 лет, а 150 лет развития России. Придется менять и передумывать наново некоторые модели. Я полагаю, что и здравоохранение в своей страховой модели находится в России в тупиковом варианте. И образование в рыночной «услужной» модели – тоже.

Работы, которые были сделаны в 2007 году одновременно Тобилини и Парсонсом с одной стороны и Полтеровичем и Поповым с другой, показали, что демократизация дает положительные эффекты только при работающей судебной системе и высоком качестве бюрократии. При отсутствии этих двух условий демократизация дает отрицательный экономический эффект, что мы и наблюдаем. Уверен, что стратегия движения к опоре на человеческий капитал внутри России как на главный актив начинается с попытки создать высокое качество бюрократии, потому что роль этой бюрократии в стране сейчас колоссальна, она значительно выше, чем 10 или 15 лет тому назад.

…То, что о человеческом капитале, как о потенциале для развития России, наконец заговорили на таком уровне, возможно, в ближайшие годы приведет к вложениям в основные инструменты его улучшения – здравоохранение и образование. Правда, может получиться и как в анекдоте:

– Пора бы подумать о людях!

– Да, душ двести крепостных не помешали бы…

Поживем – увидим?