Умный город

 

Будущее, которое уже наступило

Дискуссия о том, что такое «умный город», и кто может себе это позволить, состоявшаяся на Санкт-петербургском экономическом форуме (модератором выступил Степан Солженицын, старший партнер McKinsey & Company), показала перспективы развития энергетики, жилищно-коммунального, дорожно-транспортного хозяйства российских городов. Многое из того, о чем говорилось полгода назад, уже становится реальностью

 

Тем, кто занимается развитием территорий, муниципальным управлением, очень важно понимать, что прошлое уже не вернуть. Куда идут города России и мира?

В XXI веке будет возрастать роль больших городов. По данным Всемирного банка, сегодня 53% населения мира проживает в городах, и в ближайшие тридцать лет эта доля должна вырасти до 75%. В России около 75% населения проживает в городах, 17% – в городах-миллионниках. Это big cities, крупные города.

Повышение нагрузки на городскую инфраструктуру, новые требования к ее эффективности делают интеллектуализацию этой инфраструктуры жизненно необходимой. Можно говорить о том, что «умный город» – не роскошь, а условие нашего выживания.

Антон Инюцын, заместитель министра энергетики России, так задал тему разговора:

– При стремительных темпах развития технологий, которые постоянно совершенствуются и удешевляются, вопрос «кому это по карману?» не вполне актуален. «Умный город», «умные технологии» – это важный инструмент решения стоящих перед нами задач, а не модная новинка, которую надо купить первым. Приведу один пример: за последние три года в России цена светодиодов уменьшилась в три раза, а солнечных панелей – в семь раз. Технологии становятся более качественными и эффективными, мы сегодня приступаем к массовому внедрению технологий, которые недавно считались чем-то заоблачным. Если говорить об инвестициях, то, например, в электроэнергетику с 2007 года мы вложили 7 триллионов рублей, за последние три года основные фонды обновились на 10%. Часть этих гигантских инвестиций, естественно, идет на внедрение интеллектуальных систем. Среди приоритетов Минэнерго – использование новых технологий в сфере электроэнергетики, увеличение доли возобновляемых источников энергии, снижение издержек, повышение качества обслуживания граждан, увеличение энергетической эффективности экономики в целом.

Основное семейство технологий, использующихся для интеллектуализации энергоснабжения – это smart grid. Внедрение в России «умных» сетей позволило бы на четверть снизить потери в сетях: это примерно 30 млрд киловатт-часов и не менее 90 млрд рублей. Отдельная тема – внедрение интеллектуальных счетчиков электроэнергии с дистанционным снятием показаний, что позволяет улучшить качество обслуживания, снизить коммерческие потери сетевых компаний. Сегодня мы готовим федеральный закон о том, чтобы все объекты нового строительства, включая жилье, с определенного года – мы еще не определили, с какого именно, – обязательно были оснащены приборами с дистанционной передачей данных.

Развитие «умных» сетей открывает возможность для расширения использования возобновляемых источников энергии, которые в России долго не были востребованы. Речь идет не только о генерирующих компаниях, но и производстве электроэнергии в обычных домохозяйствах, как это уже делается в ряде стран.

На наш взгляд, важнейшее условие развития «умных» сетей – это создание экономически эффективных накопителей энергии. Пока их не существует во всем мире. Я был в гостях у Илона Маска в Сан-Франциско. Его проект Powerwall хорошо коммерциализирован, но ничего нового там нет: 6 киловатт за 3,5 тысячи долларов – достаточно дорого, даже рядовой американец себе этого позволить не может. Но тем не менее, мы над этим работаем: от этого зависит развитие электротранспорта, создание соответствующей инфраструктуры для зарядки.

Я хотел бы отметить, что потенциал энергосбережения только в России составляет около 100 миллионов тонн условного топлива – примерно триллион рублей экономии ежегодно. И здесь «умные» технологии предоставляют огромные возможности в плане повышения энергоэффективности и снижения затрат. В России, очевидно, в первую очередь будут востребованы технологии дистанционного погодного регулирования. Экономия тепловой энергии в таких случаях составляет 30-40%, а кроме того, повышается качество услуги из-за исчезновения так называемых перетопов в теплые периоды.

Отдельного внимания заслуживает городское освещение. Все знают, что потенциал энергосбережения при замене ламп накаливания составляет до 70-80%, если же внедрить еще и автоматику, получится дополнительная экономия за счет своевременного отключения или снижения нагрузки. Кроме того, снижается аварийность на дорогах, улучшается криминальная обстановка.

Для повышения энергоэффективности городов очень важно внедрять «умный» транспорт. Об этом сегодня много говорится, в Москве принята соответствующая программа. Интеллектуальный транспорт и оптимальная загрузка дорог позволяют снизить затраты на 5-15%. Основные составляющие программы – интеллектуальное управление светофорами и предоставление приоритета общественному транспорту, уже внедренные в Москве, динамическое регулирование скорости транспорта, маршрутизация для предотвращения пробок и так далее.

Огромный потенциал энергосбережения связан с так называемым «Интернетом вещей»: продукты и системы соединяются с программным обеспечением – в промышленности, энергетике, строительстве, на транспорте.

 

«УМНАЯ СРЕДА» ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ

Эммануэль Бабо, технический директор компании Schneider Electric, рассказал зачем умные технологии нужны потребителям, в том числе городам:

– Города входят в процесс все более жесткой конкуренции, чтобы привлечь людей, экономических агентов и бизнес. При современных технологиях вы можете выбирать себе место жительства, «умные города» – это прежде всего свобода.

Александр Арнольд из компании SAP развил эту мысль:

– Я сам из города, где 6000 жителей, но я провожу все свое время в таких городах, как Санкт-Петербург или Москва. Сейчас существует огромная проблема для руководителей таких городов, потому что у граждан высокие ожидания. Города нужно сохранить, их нужно защищать, и они должны процветать.

Сохранять нужно природные (такие как вода, воздух) и финансовые ресурсы.. Защита подразумевает охрану здоровья людей, их безопасность. Конкурентоспособность города означает, что вы должны обеспечить условия для бизнеса, чтобы жители чувствовали, что это город, где они всегда найдут себе работу.

В Татарстане сформулировано предложение по использованию «умных» технологий для жизнеобеспечения небольших населенных пунктов. Сегодня наша страна занимает первое место по размерам территории и 181-е – по плотности населения, в ней есть около 100 тысяч населенных пунктов, где проживает не более 200 человек. Жители их не полностью обеспечены качественной инфраструктурой – образовательной, энергетической, телекоммуникационной, медицинской, банковской и так далее.

Для таких населенных пунктов очень актуально автономное энергоснабжение, дистанционное образование, телемедицина, почтовое и банковское обслуживание с использованием современных информационных технологий. Это очень интересная задача. К 2025-2030 годам эти удаленные микропоселения по степени внедрения «умных» технологий смогут соревноваться с мегаполисами.

Представитель компании Teradata Стивен Бробст акцентировал внимание на том, что одним из ключевых факторов определения «умного города» является большой объем данных. Есть понимание, как люди передвигаются по городу, как они потребляют электричество, как используют медицинские услуги, и так далее. Эти данные нужно анализировать и понимать возникающие закономерности. Нужно взять эти данные и перевести их в политические решения, менять управление городами.

 

ОПЫТ ПРАКТИКОВ

Андрей Ершов, руководитель Московской городской телефонной сети поделился опытом реализации проектов по «поумнению» Москвы:

– Сегодня каждый светофор в Москве оснащен оптическим каналом, что позволяет обрабатывать массивы данных, о которых только что говорилось. Внедрены многие средства для предотвращения нарушений правил дорожного движения: пересечений сплошной линии и стоп-линии, превышения скорости.

Достаточно много датчиков стоит на дорогах. Штрафы – это, по сути, источник возмещения вложений инвестора в программы такого рода. Однако любой водитель должен понимать: движение сигнала светофора регулируется таким образом, что ему не нужно превышать скоростной режим. Польза от внедрения элементов интеллектуального транспортного управления заключается в том, что в течение пяти—десяти лет мы приучим водителей к корректному поведению на дорогах. Они будут понимать, что гарантированно попадут из точки А в точку Б через десять-пятнадцать минут.

Марина Тыщенко, вице-президент, исполнительный директор Philips Lighting, рассказала о практике энергосбережения:

– Известно, что использование светодиодов дает экономию электроэнергии в 60-70%, иногда до 80%. Как правило, проблема состоит в первоначальной стоимости покупки, а не в стоимости владения. Для городов есть такая форма финансирования, как энергосберегающий контракт – система освещения окупается через определенный период времени за счет экономии электроэнергии.

У российских городов есть ряд проблем, связанных с бюджетом и законодательством в этой области. Дело в том, что компании, которые обеспечивают эти услуги, вкладывают деньги при первоначальной покупке и, соответственно, должны вернуть их через какое-то время. Этот процесс могли бы облегчить банки или учреждения государственного страхования, потому что внедрение светодиодного освещения связано не только с экономией энергии, но и с созданием более благоприятной среды обитания для жителей, и в этом смысле имеет прямое отношение к «умному городу», ведь основная цель создания «умного города» – улучшение среды обитания. Если мы говорим о свете, он должен быть в том количестве, какое нужно, тогда, когда он нужен, и такого качества, которое нужно.

Светодиоды предоставляют безграничные возможности для создания приятной среды обитания: их можно использовать для освещения зданий, парков, динамичного освещения во время праздников и мероприятий. Концепция «умного города» без светодиодного освещения будет, наверное, неполноценной.

Вениамин Голубицкий, президент, ГК «КОРТРОС», прокомментировал ход дискуссии с точки зрения строительства:

– Посмотрим, кто платит за «умный город». Во-первых, это девелоперы – строители, реализующие крупные проекты. Наша компания осуществляет крупнейший в Европе проект комплексного освоения территории – 9 миллионов квадратных метров в перспективе. Уже сейчас там насчитывается около 50 тысяч жителей. Девелопер должен понимать, за что он платит. Должен быть возврат средств.

Во-вторых, это посторонние по отношению к городу лица – те, кто владеет технологиями и сетями, предлагает услуги. В-третьих, это сам город, городские власти. Они тоже за что-то платят и должны что-то понимать. Так, например, московский бюджет позволяет решать многие вопросы, но это, к сожалению, пока что исключительная ситуация.

Возникает вопрос: кто будет объединять эти технологии? Власть – но только при достаточном бюджете. А в отсутствие такого бюджета? Допустим, мы везде внедрили светодиодные технологии, получаем экономию. Но когда мы устанавливаем светодиоды в общедомовом пространстве, возникает вопрос: кто должен за это платить? В квартире вы можете установить все, что угодно. В городе этим занимается власть. Но если вы не убедите жителей в том, что освещение подъездов, мест общего пользования, гаражей должно осуществляться с помощью этой технологии, никакого эффекта не будет. Вот главный вопрос: кто может все это объединить? Возникает множество вопросов к законодателям. Мы готовы инвестировать в энергосберегающие технологии и делаем это, строим – например, в Екатеринбурге – дома с рекуперационными системами и электроотопляемые дома, что для России необычно, но за все это платим мы. Единственный способ – убедить жителей заплатить за это чуть больше. Но если мы говорим о массовом спросе, о домах эконом-класса, нам нужны технологии, соответствующие возможностям потребителя. С теми домами, жители которых могут заплатить за квадратный метр на тысячу или две тысячи долларов больше, проблем не возникает. С домами, где квадратный метр стоит тридцать тысяч рублей, все совсем по-другому: здесь на счету каждый рубль

Леонид Казинец, председатель совета директоров корпорации «Баркли», развил эту мысль:

– Сейчас стало меньше свободных денег; налоги и обслуживание сделались чувствительными; стоимость квадратного метра, особенно в доступном сегменте, в котором мы работаем, сильно снизилась, и по отношению к стоимости квартиры коммунальные расходы выросли. Кроме того, люди стали задумываться о далеком будущем. В советские времена получение квартиры было счастьем, за нее мы не платили ничего. Сегодня люди понимают, что они несут ответственность за свою собственность. Поэтому для кого-то выходом станет арендное жилье, которое может быстро обновляться, быть энергоэффективным – чтобы не брать на себя бремя собственности и ремонта, не вносить деньги в Фонд реконструкции, не сдавать деньги на обновление жилого фонда. Сегодня этот вопрос, я думаю, задает уже половина людей, причем покупатели квартир в дешевом сегменте – чаще, чем покупатели дорогого жилья. Если человек покупает квартиру за два миллиона долларов, лишние 200 долларов – это не страшно. А для покупателя квартиры за два миллиона рублей 10-20 тысяч – уже существенная сумма. Скоро этот вопрос будут задавать все, по мере роста стоимости коммуналки, ремонта, обслуживания и снижения цены квадратного метра в дешевом сегменте.

 

СТИМУЛ К «ПОУМНЕНИЮ»

Кирилл Варламов, директор Фонда развития интернет-инициатив, попытался ответить на вопрос, как убедить потребителя – частное лицо, либо городские власти – переходить на «умные технологии».

– Мы создали лабораторию «больших данных», которая успешно сотрудничает с властями Москвы в области безопасности и транспорта. На техническом уровне одна из главных проблем – отсутствие одного лица, ответственного за выделение и распределение средств на внедрение элементов «умного города». Каждый заказчик готов решать лишь свои проблемы – девелопер, управляющая компания, пользователь, и так далее. Вопрос в том, как все это объединить. Здесь уже говорилось о государственно-частном партнерстве, и я считаю, что нужно внести изменения в соответствующий закон, чтобы он учитывал наличие элементов ИТ-инфраструктуры. Сейчас есть возможность привязываться только к физической инфраструктуре.

Еще одна проблема – затрудненные коммуникации между действующими лицами экосистемы «умного города». Решением могут стать открытые платформы, для которых следует прописать правила взаимодействия, чтобы отпала необходимость в сложных согласованиях.

Например, у нас есть закон о капитальном ремонте. Можно внести в него изменения и позволить – или даже обязать, как было сказано – использовать при капитальном ремонте новые решения, более эффективные и экономичные, повышающие комфорт проживания в городе и улучшающие экологическую обстановку, что очень важно.

Я хочу коснуться двух ключевых принципов. Первый принцип: экономическая эффективность. Мы должны ясно продемонстрировать, зачем мы это делаем – иначе непонятно, зачем менять закон. Второй принцип – безопасность во всех смыслах: безопасность инфраструктуры, устранение рисков киберпреступности, а также зависимости от поставщиков решений. Это серьезный риск. Муниципалитеты, другие органы власти обязаны объяснять предпринимателям, во что и как они могут вкладывать деньги, инвестируя в инфраструктуру «умных городов», и в то же время разъяснять потребителям, почему они должны платить больше или как можно платить меньше, используя «умные», более дорогие при покупке решения.

Сергей Рябокобылко, генеральный директор компании Cushman & Wakefield, сказал:

– Те, кто работает с городами, сталкивается с вопросом плотности – с тем, что в Европе называют «умной плотностью». Речь идет о понятии, сильно отличающемся от понятия плотности застройки, применение которого критикуют, приводя в пример советский подход к развитию городов. Сегодняшние технологии позволяют достигать «умной плотности» различными способами – путем планирования, путем вложений в инфраструктуру. Концепция «умной плотности» предусматривает использование имеющихся ресурсов намного большим числом людей: это позволяет сократить время, которое люди тратят на дорогу или на доступ к услугам. Все это должно работать в комплексе и в идеале создавать дополнительную стоимость как для физической инфраструктуры, которую финансируют городские власти, так и для технологий, которые эту инфраструктуру потом обслуживают. Поэтому для нас, компании Cushman & Wakefield и Института по проблемам городского землепользования (Urban Land Institute) – это глобальная организация, созданная для улучшения земельных ресурсов и их наиболее эффективного использования, – важную роль играют решения, которые принимаются муниципальными, региональными и федеральными властями и увязывают долгосрочное планирование с технологиями.

Антон Инюцын подытожил дискуссию:

 – Я представляю здесь государство. На мой взгляд, государство должно начинать с себя. А это значит, что вложение бюджетных средств в различные сферы – образование, здравоохранение, транспорт и так далее – должно сопровождаться введением современных стандартов, предусматривающих внедрение «умных» технологий. Иными словами, бюджетные деньги нельзя будет потратить без использования этих технологий. Это создаст дополнительный спрос и ускорит процессы, связанные с коммерциализацией и снижением цены внедрения.